Горизонты нашей мечты - Страница 261

261

— Но я действительно не хочу становиться обузой…

— Ты наш друг, — Канса протянула руку и сжала Мире плечо, — а друзья не могут быть обузой. Кроме того, ты очень важна сама по себе. На твоем примере Яни намерена разрабатывать методику социальной адаптации твоих сверстников. Нельзя же вечно держать их в игрушечной Академии. Только у нас к тебе большая просьба: пожалуйста, никогда и никому не рассказывай про Академию и вообще про свою прошлую жизнь. Никому и ни за что. Сможешь удержаться?

— Честное-пречестное слово, никому не скажу, — кивнула Мира. — А почему?

— Потом поймешь. Мира, если ты проговоришься, никто не станет тебя наказывать. Но ценой оговорки могут стать жизни. Не две и не три и даже не десять, а десятки и сотни тысяч, а то и миллионы. Постарайся, пожалуйста.

— Нет, Канса, — Мира насупилась, и Канса удивленно взглянула на нее. — Госпожа Грампа всегда говорила, что если ты просто стараешься, то оставляешь лазейку для неудачи. Нужно не стараться, а делать. Я никому не скажу.

— Да, именно так, — Канса задумчиво покивала. — Знаешь, ты очень напоминаешь мне Кару. Такая же маленькая, тихая и упрямая. Думаю, вы сразу подружитесь.

— А кто такая Кара? — несмело спросила Мира.

— Карина Мураций. Сводная сестра Лики. Она много лет работала… в далекой стране кем-то вроде принцессы. Как Рита, только по-настоящему. Она очень устала и решила немного отдохнуть. Она тоже Демиург, и не удивляйся, когда увидишь ее в образе маленькой девочки. У нее было тяжелое детство, и она не понаслышке знает, что такое страх и одиночество. Да, вы подружитесь.

Одним слитным гибким движением Канса поднялась.

— Я тебя оставлю. Когда насмотришься на город, приходи в дом. Нужно обустроить твою комнату, а заодно показать тебе, как работают некоторые системы. Не торопись, погода сегодня отличная, а времени у тебя впереди — вечность. Парс, охранять! — приказала она.

— Парс смелый! — важно заявил шестилапый зверек. — Парс сильный! Парс всем по ушам напинает!

Он прошествовал к краю скалы, поднялся на две задние лапы, свесил остальные вдоль тела и замер столбиком, мерно поводя головой из стороны в сторону.

— Ну, нашего Лику только допусти до программатора! — снова засмеялась Канса. — Мира, если захочешь заменить у Парса какие-то фразы, скажи Цу. Она знает, как.

Она поклонилась и ушла.

Оставшись в одиночестве, Мира принялась вглядываться в город. Блестящие, словно облитые гладким льдом башни манили ее взгляд. Значит, вот как выглядит по-настоящему мир Мая? Да, ради того, чтобы его увидеть, стоило умереть. Сердце остро защемило, и она как-то целиком и окончательно осознала: она больше не вернется в Академию. Не сможет пошушукаться с Ханой и Бохакой, поругаться с настырной Сёей, хихикнуть над неуклюжестью Мэри, пройти вдоль длинных полок в библиотеке, ведя пальцем по пыльным корешкам старых фолиантов… И никогда она не сможет призвать свой Атрибут, свою пылающую глефу. Она больше не второй сержант и не Меч первой категории. Она просто пятнадцатилетняя девочка. Сирота, оставшаяся без родителей в огромном непонятном мире.

Но она справится. Всю свою недолгую жизнь она мечтала совершить подвиг. И совершила-таки — а что дальше? Оказывается, история на том не кончается. Нужно продолжать жить — и всем своим существованием доказывать, что ей не просто повезло.

Она справится, обязательно справится. Она точно не собирается становиться ни для кого обузой, пусть даже для неведомых загадочных Демиургов. Вот только немного освоится в новом мире — и поймет, как расплатиться за помощь. И у нее теперь есть Парс. Интересно, а здесь есть Защитники? И можно ли получить новый кубирин? Нужно спросить у Мая (у Палека? Лики? ой, как же его сейчас называть-то?)

Так или иначе, но она обязательно справится. У нее нет права провалиться и подвести других. Мира сидела на прогретой теплым солнцем скале, смотрела на город и безбрежный океан, и тугой ветер с моря трепал ее волосы. Она не заметила, как задремала, и снились ей высокие стеклянные башни и белые паруса над учебным корпусом Академии.

Благословенна будь, полная надежд молодость!

* * *

— Масака! Сейчас же перестань драться с Гагакой! — Ринако склонилась над мальчуганами и решительно ухватила их за загривки. Увлеченно мутузившие друг друга возле песочницы дети недовольно завопили и еще крепче вцепились друг в друга.

Хина улыбнулась. По молодости и неопытности ее напарница иногда пыталась вести себя слишком строго, изображая курицу-наседку и с энтузиастом пытаясь наводить порядок даже тогда, когда этого делать явно не стоило. Вот и сейчас мальчики явно сцепились не всерьез. Ну ничего. Главное — стремление к совершенству, а самого совершенства достичь если и можно, то не в нынешней жизни. Сама Хина сидела в тенечке под шелестящей листвой и с ленивым вниманием наблюдала за возящимися на площадке воспитанниками. Скоро вести их на ужин, так что пусть лучше сбросят энергию сейчас, чем начнут буянить за столом.

На груди зазвенел висящий на шнурке пелефон. Хина глянула на дисплей. Хибара? Что ей нужно?

— Да? — спросила Хина, не включая камеру.

— Хина, — голос директора детского дома казался слегка растерянным. — Рэнна у тебя поблизости?

Воспитательница отыскала девочку взглядом. Та по своему обыкновению сидела на земле под кустами в обнимку с шестилапой куклой и, кажется, дремала.

— Да, — ответила Хина. — А что?

— Пожалуйста, возьми ее и поднимись ко мне в кабинет. Прямо сейчас.

261