— Дура! — резко ответила Ольга, и Карина вздрогнула. Таким тоном подруга с ней еще никогда не говорила. — Кара, кончай бред нести. Мы не дети, чтобы печься о нас постоянно. У нас свои головы, и свой путь в жизни мы выбираем без твоей помощи. Ты что, не понимаешь, что пытаясь заботиться о других, как курица-наседка, ты их оскорбляешь? Твоя манера подставлять плечо под каждую проблему, — уже мягче добавила она, — за столько лет так и не изменилась. Пора бы повзрослеть. Ты мне красиво рассказывала, что Демиурги с трепетом пекутся о свободе воли людей — вот и дай нам ее проявить. Мы давно не малые дети и вполне можем постоять за себя и без твоего участия. Не знаю, твоя мы сеть влияния или нет, но любой клан, который попытается с нами схватиться, сильно пожалеет.
Она извиняющеся улыбнулась.
— Не бери в голову сторонние материи и не пытайся тащить на себе весь мир. Мне не хочется тебя терять, но если ты полагаешь, что пришло время, действуй.
— Спасибо, Онка, — Карина дотянулась до ее плеча и слегка сжала его. — Я все равно вас не брошу, ты не думай. Отдышусь, подумаю, как снова вписаться в мир, и вернусь так или иначе. А до того Мио проследит, чтобы у Верховного Князя не возникло на твой счет разных странных идей. Ладно, хватит о грустном. Давай-ка о чем-нибудь повеселее. Что там с организацией соревнований по фигурному пилотажу? Яни подобрала десятерых ребят с первой категорией, они уже тренируются. Как думаешь, к середине весны реально согласовать хотя бы время?
— Да я думаю, что не только время, — смену темы графиня восприняла с явным облегчением. — Но знаешь, что? Мы через десять минут в аэропорт прибудем. Раз уж мы встретились, давай кое-какие рабочие дела обсудим? Ты свой официальный визит пятого числа отменять собираешься?
— Ни в коем случае.
— И все материалы у тебя, госпожа богиня, наверняка под рукой. Что насчет поработать немного?
— Ладно. Только сейчас там час пик, сложно укромное место найти.
— Там залы спецобслуживания есть, если ты не забыла. А если потребуется, я и главного директора аэропорта из его кабинета вытряхну, — азартно усмехнулась Ольга. — Заодно и терминалом попользуюсь. Насчет же пилотажа — у меня уже есть предварительное согласие от двух закрытых стадионов…
Разъяренное чудовище ревет, приближаясь со страшной скоростью. Его глаза сияют в ночи словно умирающие солнца. Маленькая девочка у него на дороге, в ее руках набухает шар бело-красного пламени, но он бессилен перед сплошной броней демона. У чудовища свои дела, ему не интересен ребенок, оно даже не замечает помеху — но еще немного, и огромная лапа втопчет девочку в дорожную грязь. Сиори бежит, отчаянно раздвигая руками плотный, как кисель, воздух, пытается дотянуться, достать, отшвырнуть — но уже знает, что не успеет. Она никогда не успевает. Но она должна успеть. Должна! А рев все громче, и гигантские стальные зубы чудовища скалятся в издевательской ухмылке, и его пылающие глаза слепят, слепят, слепят…
— Сира! — ее осторожно тронули за плечо, и ректор Академии Цветов дернулась в кресле и вскинулась, едва не выпав на пол. — Сира, время…
— Ох, Айя, перепугала ты меня, — пробормотала Сиори, протирая пальцами глаза.
— Всю ночь не спала, да? — осуждающе спросила проректор по хозяйственной части.
— Да нет, пару часиков прихватила, — Сиори широко зевнула. — Зато со всеми нужными членами совета успела переговорить. Не знаю, насколько успешно — сложно рассчитывать на хорошее отношение человека, которого посреди ночи из постели вытаскиваешь, но переговорила.
Она встала и вошла в крохотную уборную, в которую вела неприметная дверца по левую сторону ее стола. Пустив ледяную воду, принялась плескать ей в лицо.
— С кем именно? — Айсока встала в дверях.
— Серен Такай, отец Сумарто, Сэйсота Цукура, Теороцин Перилла, Пристин Кузарра, Тассар Пешт. С Хо Китой не вышло — он еще вчера из города уехал, но слуга, который подошел к шару, пообещал разыскать до утра и обеспечить явку на совет. И отец Ахо — его слуга наотрез отказался будить.
— Хорошо. Остальные шестеро все равно только поддакивают. Сира… — Айсока заколебалась.
— Да? — Сиори взяла махровое полотенце и начала яростно растирать им лицо.
— У тебя опять кошмары?
— Нет, — Сиори перестала вытираться, скрыв лицо в полотенце. — С чего ты взяла?
— Я тебя много лет знаю. И мне очень не нравится твое состояние в последнее время. Клия говорила, что ты у нее снотворное просила…
— Язык у Кли слишком длинный, — с досадой заявила Сиори, бросая полотенце на вешалку. — И о врачебной тайне понятие она имеет весьма отдаленное. Вот уволю — будет знать, как о начальстве сплетни распускать!
— Не в Клии дело, Сира. Ты загоняешь себя, я тебе уже много раз говорила. Научись расслабляться. Что тебе снилось? Опять чудовище и ребенок?
— Они… Слушай, Айя, кончай читать мне морали. Между прочим, на территории Академии это моя прерогатива. — Сиори открыла пудреницу. — Подожди минуту, приведу себя в порядок, и двинемся. Совет уже в сборе?
— Десять минут назад половина еще не подтянулась. Остальные с таким интересом обсуждают новости, что можешь еще хоть час не появляться, все равно не спохватятся.
— Приди вовремя, и все опоздают. Но опоздай хотя бы на пять минут, и окажется, что все ждут только тебя, — пробормотала ректор. Она вышла из уборной, перед большим зеркалом одернула блузу и форменную юбку, надела парадный китель с полковничьими крестами и еще раз критически осмотрела себя. — Ну, вроде не очень страшно выгляжу. Где мальчик?