Горизонты нашей мечты - Страница 24

— Я ухожу, Онка. Мы уже несколько месяцев готовим почву. Слухи о разногласиях в правительстве, которые до вас доходили в последние месяцы, тщательно срежиссированы. Разумеется, у меня нет никаких трений ни с Мати, ни с Дором, так что никакого военного переворота на самом деле не намечается. Просто мы проверяем, кому может захотеться нас подтолкнуть. А я… я устала. Я больше не хочу оставаться Кисаки.

— Не понимаю. Кара, приукрашиваю я реальность или нет, но у вас и в самом деле потихоньку налаживаются дела. Может, просто отпуск возьмешь? В свете предстоящих местных выборов вполне можно подать как нежелание давить на людей своим авторитетом…

— Дела налаживаются. Только я уже не нужна. Я вообще никогда не была особенно нужна. Так, символ. Принцесса на троне, ничего особенно не решающая. За меня всё всегда делали другие. Я только указания с умным видом давала, в первые годы — вообще исключительно с голоса Дзи и Семена. Знаешь, столько лет прошло, а я так и не понимаю, почему меня слушаются.

— Глупости, — у Ольги досадливо дернулся уголок рта. Она нажала кнопку круиз-контроля, ткнула пальцем в высветившийся в дисплее значок аэропорта, отодвинула руль и повернулась к Карине. — Раз ты мои отчеты ценишь, то цени и личное мнение: без тебя не вышло бы никакой Сураграшской республики. Развалилась бы местность на пару десятков мелких даже не государств, а беззаконных территорий. Пришел бы в свой черед новый Дракон, и вся история с маякой началась бы сначала. У тебя превосходно получается. Ты не просто символ. Ты — цемент, объединяющий страну.

— Не знаю, — Карина пожала плечами. — Может, и объединяю немного. Только… Онка, я меняюсь. Меняюсь в самую худшую сторону. Я недавно осознала, что потихоньку становлюсь холодной злобной стервой, обожающей подчинять себе людей. Недавно на одном рабочем совещании я буквально в пыль растерла на одного паренька — наверное, ты о нем знаешь, Тахх Тамурат, администратор из Комитета здравоохранения. Молодой, но очень способный. В прошлом году закончил у вас в Княжествах университет по специальности «Деловое управление и контроль». Он предложил поправки по системе аттестации местных врачей — у них вечно с Гэкаем трения на почве того, что раньше развивать, муниципальную или центральную медицину. А я то ли не с той ноги встала, то ли еще что, но мне они жутко не понравились. Ну, я и сорвалась…

— Со всеми случается, — философски пожала плечами Ольга. — Я тоже иногда на своих ругаюсь, как алкоголик в уличной пивнушке.

— Не «случается». Я испытывала удовольствие, когда его проект разносила. Я как-то даже упивалась своим умом и сообразительностью, своим всезнанием. А потом, вечером, я снова о совещании вспомнила, ну и… Так паршиво мне уже очень давно не становилось. Хоть иди вешайся.

— Что, дельные поправки оказались?

— Серединка на половинку. Здравое зерно имелось кое-где, в системе бонусов, например, за профилактические обследования, кое-что и в самом деле чушь. Неважно. Я не должна, не имею права так срываться на людях. И ведь не в первый раз. Помнишь, я говорила, что Демиурги не могут забывать? Я просмотрела свои воспоминания за последний год, вытесненные в первый круг. Двадцать четыре раза. Целых двадцать четыре раза, оказывается, я срывалась таким образом. По разу в период, а иногда и чаще. Срывалась — и сама не замечала. И в последнее время я начала испытывать отвращение от лечебных сеансов. Бесконечные лица, жалобы, стоны… Для меня пациенты из людей в мясо превратились, от которого избавиться нужно поскорее. Дзи предупреждал, что рано или поздно такое случится, что и власть портит, и всеобщим благодетелем выступать быстро надоест, но я как-то не видела, что меняюсь в плохую сторону. Теперь заметила. Не хочу.

— Вот значит как… — Ольга бросила мимолетный взгляд в боковое окно, дотянулась до руля, прижала пальцем триггер ручного контроля и лихо подрезала идущий в соседней полосе автомобиль, перестроившись в средний ряд. На приборной панели возмущенно пискнул сигнал опасности столкновения, но она не обратила на него никакого внимания. Идущий сзади как приклеенный джип охраны горласто затрубил, еще дальше отгоняя незадачливого водителя, и перестроился следом. Ольга усмехнулась и снова отпустила руль. — Кара, если ты твердо решила, не мне тебя отговаривать. Хотя я считаю, что ты глупость делаешь.

— Возможно. Но мне надоело спасать человечество. Я каждый день оглядываюсь назад, пытаюсь вспомнить, чем занималась. И ничего в памяти не откладывается. Ага, я могу поднять поминутный журнал, только в нем — тут бумажки перекладывала из стопки в стопку, там скучала на совещании о каких-то мелочах, здесь встречалась с важными людьми, от которых только зевать и хочется… Вари — физик Овари из Крестоцинского университета — полгода назад звал меня на торжественную презентацию своего нового монстра — гравискальпеля, совмещенного с гравизором, фактически мой старый эффектор в миниатюре. Я даже на три дня вырваться не смогла, а ведь он мне там отдельную благодарность озвучил за помощь в работе. Хорошо, Тома помогла, от моего имени выступила. Все чем-то полезным заняты — Мати и Дурран муштруют армию, Дор и Мух — уголовную полицию, Цу в своем университете гравитацию изучает — уже девятый год обещает, что вот-вот, максимум чрез полгода, обязательно к нам переберется. Яни и Каси развивают систему начального образования. Лика увлеченно строит дороги и мосты, а теперь еще и носится со своим новым проектом горной ГЭС. Суэлла с ним не менее увлеченно дерется за финансирование на свой разлюбезный Синхайский ГОК, на сущие гроши уже умудрилась фундаменты трех цехов поднять. Рабочие на стройке в нее поголовно влюблены, готовы вкалывать даже бесплатно. Би страну связью обеспечивает, кабели через горы тянет, а параллельно в Катонии и Княжествах на премии нарывается за наработки в области искусственного интеллекта. За собственные разработки, оригинальные, не у Старших слизанные. У всех интересные и продуктивные занятия, все после себя оставляют что-то нужное и полезное людям, и только я… чиновница и символ перемен, будь они неладны. У меня даже Комздравом заниматься времени не хватает, а на что оно уходит? Да ни на что. На бумажки и скуку на заседаниях.