— Кара, давай к делу, — нетерпеливо сказала Яна Мураций. — Дел много. С распределения бы бюджетов начать, с учетом последних траншей от «Копей» и налоговых поступлений.
— Яни, у нас повестка несколько иначе построена. Успеем еще с бюджетами, никуда они не денутся. Первый пункт в повестке — Синхайский ГОК. Су, докладывай.
— Нечего особенно докладывать, — Суэлла Тарахоя бросила на стол ручку. Тарсачка явно была не в духе. — Денег нет, заливку свай под фундаменты с грехом пополам закончили, а дальше все встало. Последний зарплатный транш уже разошелся, а долги рабочим и наполовину не погашены. Через несколько дней оборудование должны в Хохё доставить, а дальше-то что? Мы его до места за неделю точно довезем, а на месте даже крыши нет, под которую его приспособить. Мы из графика на четыре периода как минимум выбились. Мельницы вот хотели сразу на постоянных местах монтировать, а теперь придется какой-то временный склад изобретать. Не держать же их на транспортных платформах!
— Что нужно для того, чтобы ускорить работы?
— Да ничего, кроме денег, — сердито сказала Суэлла. — У меня обученные рабочие разбегаются, а те, что остались, еле шевелятся. Прорабов я пока еще кое-как держу, но если сбегут и они, стройку можно замораживать навсегда.
— Насчет денег еще поговорим, попозже. Шаху, как там насчет переговоров?
— Нас почти ни во что не ставят, — министр торговли поднял глаза к потолку и развел руками. — Говорят, что кредитов мы и так набрали слишком много, как отдавать намереваемся — непонятно. «Поднебесный банк» не против дать кредит, но требует аж девять процентов годовых.
— Даже под залог государственных паев в Тримарских мануфактурах?
— Только под залог паев. Без залога они даже разговаривать не хотят. Но окончательных отказов мы еще не получили нигде, так что побороться можно. Я так думаю, сколько-то нам все-таки дадут если не в одном банке, так в другом. Меня другое волнует. Кара, свет очей моих, я хочу вернуться к вопросу о собственной валюте.
— Шаху, в последний раз мы же, кажется, сошлись на том, что не в ближайшем будущем? Ты же сам прогнозировал немедленную гиперинфляцию.
— Я тут подумал на досуге, — Шаттах раскрыл лежащую перед ним папку с пластиковыми листами. Стах уже давно заметил, что к мистической технике, принесенной с собой катонийцами, он тоже не испытывал любви. — Да, наша валюта окажется не обеспеченной ни материальными активами, ни валовым продуктом. Однако, мне кажется, мы можем активнее привлекать иностранные компании для разработки месторождений. Вот здесь у меня некоторые расчеты по Фаланскому месторождению. Если мы сможем привлечь туда достаточно инвестиций…
Стах перестал слушать. Шаттах, даром что вырос в глухой деревушке, какой являлась Мумма до появления в ней Карины Мураций, на экономические темы мог болтать языком до бесконечности. Заочное обучение на экономическом факультете Грашградского университета только усугубило ситуацию. Сам Стах в таких вещах не понимал ровным счетом ничего. Его восприятие денег ограничивалось монетами и купюрами в его собственном кошельке. Каким образом цифры в компьютерах или на бумаге могут приравниваться к настоящим деньгам, оставалось выше его понимания.
Стах не питал иллюзий в отношении себя: когда он станет главой Сураграша (а он обязательно им станет, как только Кисаки выполнит свое обещание и отойдет в сторону), ему придется действовать иначе, чем действовали бы на его месте другие, даже его собственные родственники. Он не сможет поставить на ключевые посты людей, с которыми связан тайными и явными обязательствами, родственными узами или коммерческими отношениями. Ему придется сохранить большинство тех, кто пришли вместе с Кисаки и вслед за Кисаки. Их попросту некем заменить. Народная Республика Сураграш до сих пор оставалась призраком. Армия и полиция ничтожны — что такое несколько тысяч человек на огромную территорию, протянувшуюся на три с лишним тысячи верст с севера на юг и на триста верст с востока на запад? Да, в каждом городе действуют асхаты, являющиеся формальными представителями власти. Но много ли они могут? Стах просыпался в холодном поту от мысли о том, что Княжества или грашские кланы в любой момент могут вторгнуться на территорию Республики, чтобы откусить себе лакомые куски пространства, вплотную прилегающие к их границам — а то и захватить Сураграш целиком, по крайней мере, по восточную сторону Шураллаха. Тролличьи диверсионные отряды с легкостью бы уничтожили очаги слабого сопротивления обескровленной нехваткой финансирования армии.
Нет, тем немногим, что связывало страну воедино и защищало ее от нападения извне, являлся авторитет Кисаки — и ее команды. Стах едва ли не плевался тайком от многих новшеств, начиная с неукоснительно внедрявшегося непристойного женского обычая ходить с непокрытой головой. Но он не мог не признавать, что за восемь лет они достигли куда больше, чем иные на их месте могли сделать за полвека. Открывались государственные больницы — пока только в крупных городах с несколькими тысячами населения, но все-таки открывались, и три четверти врачей в них — восточные и северные добровольцы. Быстро росли мануфактуры, на которых использовались непривычные, но весьма эффективные способы выделки тканей и кожи. Подстегиваемая мануфактурами, быстро росла химическая промышленность. Синхайский ГОК, когда он вступит в строй, наконец-то позволит продавать за границу не дешевую сырую руду, а дорогой рудный концентрат, а в перспективе обеспечит сырьем и собственные металлургические фабрики. Строились дороги, соединяющие города друг с другом, появлялись подвесные пока что мосты над непроходимыми ущельями, а кое-где начали загораться первые электрические лампы. Арендованный катонийский спутник связи висел над горными хребтами, позволяя использовать для деловых переговоров такие удобные коммуникаторы и транслируя на громкоговорители на площадях новости правительства. Дети ходили в школы — пока что только в городах, пока что только самые младшие, еще не способные хорошо работать на полях, и учились они только письму, чтению и арифметике. Но рано или поздно малыши вырастут и сами начнут учить…