Горизонты нашей мечты - Страница 110

110

— Конструкция сломается, — тихо, но так, что у Хины заледенел желудок, сказала Рэнна. — Слишком длинный рычаг. Он упадет.

И пока воспитательница пыталась преодолеть нахлынувший приступ паники, девочка ударила кулачком по кнопке экстренной остановки. Лифт дернулся и замер. Стальные двери рвануло в стороны словно гигантскими невидимыми руками, и они с жутким скрипом и скрежетом разъехались. Рэнна, бросив куклу, спрыгнула на пол шестого этажа, над которым кабина успела подняться на четверть сажени. Оцепенев от неожиданности, Хина смотрела, как девочка, подтянувшись, легко перебрасывает свое щуплое тельце через стеклянные перила галереи, доходящие ей до макушки, и проваливается в зияющую пустоту… нет, в страховочную сетку, натянутую на уровне пола. Как перекатывается через край сетки и, словно опытная акробатка, скорректировав траекторию руками, падает в страховочную сетку пятого этажа, потом четвертого…

И тут она, наконец, опомнилась. Она резко вдавила кнопку связи на пульте управления.

— Тревога! — закричала она в затянутый хромированной сеткой микрофон. — Тревога! Ребенок в беде! Статуя в холле, на руке мальчик! Тревога! Говорит воспитатель Хина Мацури! Наш лифт заблокирован, срочно нужна помощь.

— Принято, — равнодушным синтезированным голосом отозвался динамик. — Охрана оповещена. Принимаем меры. Прошу оставаться на месте и не паниковать. Помощь в пути.

Хина бросила взгляд вниз — как раз в тот момент, когда рука статуи, треснув у основания, начала неотвратимо клониться вниз. Детская фигурка взмахнула руками и, потеряв равновесие, упала спиной на ненадежную опору, начав медленно, но все быстрее соскальзывать вниз. Где Рэнна? Воспитательница не видела страховочные сетки нижних этажей, равно как и входы в лифт, где неизбежно должна была оказаться девочка. Она жива? Жива? Да как она вообще смогла…

Рядом заплакала воспитанница.

— Ну-ну, тихо, милая, — машинально пробормотала Хина, поглаживая ее по голове. — Все хорошо. Опасности нет.

Она отвернулась от обзорного стекла и посмотрела в противоположную сторону. Лифт завис над полом, но не слишком высоко. Можно снять детей и самостоятельно.

И тут до нее дошло.

Двери. Стальные двери, при экстренной остановке надежно блокирующие выход из кабины до тех пор, пока та не окажется вровень с полом — или пока система безопасности не раскроет их принудительно.

Двери, едва ли не с корнем выдранные из креплений и криво и косо торчащие из своих пазов по сторонам проема.

Рэнна? Невероятно. Ведь для такого требуется первая-плюс категория!! Неужели?

Она снова глянула вниз. Полуотломанная рука статуи, наклонившаяся почти вертикально, опустела. Что с мальчиком? Что с Рэнной, ку-ссо?!!

— Госпожа! — к двери подбежал мужчина в форме охраны. Человек, не чоки — и за то спасибо. — Госпожа, с вами все в порядке? Что случилось?

— Господин, — хрипло сказала воспитательница. — Срочно сообщи всем. В здании девочка… маленькая девочка. Моя воспитанница. У нее, возможно, первая категория, и она… я не знаю, наверное, она не умеет управлять своими способностями…

Или умеет?

— Нужно включить блокираторы, срочно! — закончила она.

Мужчина на глазах побелел.

— Здесь двадцать второй, — быстро сказал он, прижав пальцем вставленную в ухо пуговку коммуникатора. — Код один, повторяю, код один.

На стене галереи немедленно замигало красное табло «Активное подавление», и у Хины слегка заложило уши — так она со своей пятой категорией воспринимала объемные блокираторы. Тихо зазвенел зуммер.

Вставленный в ухо наушник что-то пискнул. Мужчина прислушался.

— Госпожа, как выглядит твоя воспитанница? — спросил он.

— Восемь с половиной лет, невысокая, худая, черноволосая, черноглазая. Короткая стрижка, челка с начесом на глаза.

— Она внизу. Патруль из холла сообщает, что она поймала манипуляторами мальчика, сорвавшегося со статуи. Девочка…

Он снова прислушался.

— У девочки, похоже, действительно первая категория, — его голос стал растерянным. — И блокираторы на нее не действуют.

…полчаса часа спустя сидящая на диване у лаборатории Хина встрепенулась. Тяжелая дверь распахнулась, и из нее вышли мужчина и женщина в белых халатах. Женщину воспитательница знала, хотя больше поверхностно: Тамира Пестрая, директор научной части ЦЗД. Княженка-иммигрантка. Мужчину она видела впервые.

— Сканер уверенно показывает первую категорию, госпожа Хина, — проговорила Тамира со своим неизбывным жестким западным акцентом. — Впрочем, неудивительно. Так изуродовать лифт… М-да. Твоя воспитанница заставила меня вспомнить времена, которые, я надеялась, забыты навсегда.

— Она в порядке? — спросила Хина.

— В полнейшем. А вот мы — нет. Девианты, умеющие преодолевать действие блокираторов, известны, взять хотя бы Карину Мураций или Мамию Донату. Но все они — вполне взрослые люди, десятилетиями обучающиеся владеть своими эффекторами. А маленькая девочка, да еще такая, у которой эффектор пробудился как максимум период назад — совершенно невероятный случай.

— Как вы пропустили ее раньше? — сухо спросила Хина. — Ведь сканер должен показывать потенциальное пробуждение по крайней мере за сезон. А мы четко соблюдаем график обследований раз в три периода.

— Случаи, когда сканер не обнаруживает пробуждающегося девианта, иногда происходят, — пожал плечами мужчина. — Новые сканеры, которые смонтированы у нас в центре на днях, должны понизить вероятность ошибок как минимум на порядок. Но видишь ли, госпожа Хина, наука все еще толком не понимает, что такое вирусный эффектор и как он срастается с нервной системой человека. О пробуждении мы можем догадываться только по косвенным признакам — например, по повышающейся активности зачатков манипуляторов. Но они дают слишком высокий процент неточных прогнозов. Мы не можем помещать в карантин всех детей, у кого появляются подозрительные признаки, а потому приходится балансировать между ошибками первого и второго рода…

110